Обрученные судьбой - Страница 200

200

— Панна, платье готово. Пора, панну уже ждут, — рискнула обратиться к Ксении через какое-то время служанка, и той пришлось обуздать свои эмоции. Она совсем не обратила внимания на богатое бархатное платье, что принесли ей этим утром, стояла без лишних движений, полностью подчиняясь служанке, что облачала ее в наряд цвета густой вишни с вышивкой золотыми нитями по подолу.

Отчего ей такое наказание, думала Ксения позднее, когда ее усадили на низкий табурет у камина, стали расчесывать волосы. Отчего ей оно? В той, прошлой жизни, ее убеждал батюшка, что Господь не дарует ей потомства от грехов ее. Непокорность супругу, своеволие, ее необузданность. Да и не всегда она молитвы держала, не всегда на службы приходила. Неужто и ныне ей кара послана? Неужто…?

А потом служанка с гордостью отступила от Ксении, любуясь результатом своих рук, красотой этой московитки, которую платье знатной панны так искусно подчеркнуло, которую так оттенили украшения. Она, довольно улыбаясь, подошла к одной из шпалер и отодвинула ее в сторону, открывая взору Ксении большое, в полный рост девушки зерцало.

— Панна, — поманила к себе служанка Ксению, призывая взглянуть на себя, полюбоваться своей красотой. Ксения, как завороженная, двинулась к зерцалу, дивясь его размерам. Она впервые видела такое огромное по ее меркам зеркало, у нее всегда были только маленькие, на длинных ручках. Лишь лицо и разглядеть в таких.

Тут же она видела себя в полный рост — от подола платья до светловолосой макушки, и невольно залюбовалась сама тем, что видела в слегка неровной поверхности зерцала. Да и непривычный вид заворожил. На Ксении было заморское платье, наподобие которого она видела когда-то на царице Марине и ее прислужницах, когда те в Москву въехали несколько лет назад.

Глубокого цвета, оно совершенно неприлично обтягивало стан, показывая тонкость талии, а глубокий квадратный вырез платья открывал взгляду грудь, хотя и прикрытую для вида белоснежной кисеей, собирающейся на шее золотым шнурком. Но все же было видно распятие под тканью в ложбинке грудей, равно как и верх груди, и тонкие косточки ключиц. Светлые локоны были заплетены в косу и уложены короной на голове, спрятаны под тонкую золотую сетку, надежно приколотую к волосам шпильками, украшенными камнями. Такие же камни были в пряжке пояса, что висел на талии Ксении, и в длинных, почти до самых плеч, серьгах.

Ксения, как зачарованная, глядела и глядела в зеркало, пока в ее голову вдруг не пришло осознание того, что это собой она так открыто любуется, что это ее грудь и стан выставлены напоказ, а шея полностью обнажена и беззащитна. Она поймала себя на греховной горделивости своей красой, вспыхнула от стыда, только теперь понимая, отчего так клеймит ее церковь зерцала.

Грех! Сплошной грех! Она отшатнулась назад, запуталась в многочисленных длинных юбках, что надела под платье служанка, не смогла удержать равновесие и упала на пол, больно ударившись головой о столбик кровати. Служанка ахнула испуганно, бросила шпалеру из рук, та тут же скользнула на место, закрывая от взгляда Ксении испуганную женщину, лежащую на полу, с бледным перекошенным от страха лицом.

— Панне больно? — спрашивала служанка, прикладывая к голове Ксении подол своего передника, который та предварительно смочила водой в тазике для омовения. — Панна сильно ушиблась? Панна может говорить?

Ксения очнулась при этих холодных и мокрых прикосновениях к своей голове от морока, вызванного собственным отражением в зерцале, взглянула на служанку растерянно, отвела ее руки от головы, кивком головы благодаря ту за помощь. А потом служанка, ахая и причитая, подняла ту с пола, отряхнула и поправила платье.

— Не ведаешь, милая, где мне Катерину найти, что со мной прибыла? — спросила Ксения у той, преисполнившись намерения разыскать ее и попытаться снова расположить к себе, испытывая муки совести за собственное поведение нынче утром. Пора бы уже сдерживать свой бешеный норов, пора бы! И пусть Катерина переменит веру на чужую, латинскую, она же не станет оттого другой. Да и кто Ксения такая, чтобы судить?

И уже переступая порог вслед за служанкой, что спешила ее приступить к поискам московитки, ушедшей из комнаты в слезах, Ксения обернулась назад вглубь комнаты, к образу, мысленно прося прощения за грех мимолетной зависти, что мелькала в голове всякий раз, как думала о тягости Катерины.

А потом взгляд скользнул далее к той самой шпалере, за которой пряталось большое зерцало. Она станет носить эти заморские и совершенно неприличные платья, коли их без опаски носила мать Владислава, схожая с Ксенией по вере, но вот это зерцало… Нет, она никогда более не взглянет в этот источник греха, никогда, дала она сама себе зарок, еще не зная, как повлияет на ее судьбу это поспешное и такое необдуманное решение.

1. Имеется в виду — эпилептик

2. От противного (лат.)

3. Терпи и крепись (лат.)

4. От скрыня — вид комода

5. Октябрь (старорусск., польск.)

6. Время до Рождественского поста

7. 5 августа по юлианскому календарю

Глава 34

Пугающая темнота леса окружала ее, и даже отражение в ослепительно-белом снегу света луны, что изредка пробивался лучами сквозь густое переплетение обнаженных ветвей деревьев, не достаточно для того, чтобы разглядеть дальнейший путь. Куда ей идти? В какую сторону? Она в испуге оглядывалась, шумно дыша, открыв рот. Морозный воздух обжигал горло, сбивая ее и без того затрудненное дыхание. Она бежала недолго, но тяжело — глубокий снег затруднял движения, а ветви цеплялись за волосы и одежду, останавливая ее, мешая ей достигнуть ее цели. Где-то там, за этой темнотой, был он, и она должна добраться до него. Она должна…

200