Обрученные судьбой - Страница 223

223

Оттого она вздохнула в облегчением, когда наконец они въехали через большие ворота на какой-то широкий двор, когда колымага остановилась перед крыльцом некого дома, громадиной выступившей для Ксении в этой метели. Отчетливо была видна только дверь, вернее, ее ярко освещенный проем, служащая неким сигналом, куда следует путникам повернуть, чтобы не заплутать во дворе в этой метели. Ксения распахнула дверцу и тут же была оглушена криками людей, суетящихся около колымаги, но невидимых за этой снежной пеленой, ржанием лошадей, перепуганных разгулявшейся со временем стихией.

— Где мы? — спросила Ксения, когда к ней откуда-то из метели склонилась голова Владислава, такая огромная в этой меховой шапке, залепленной снегом. Он ничего не ответил, только просунул руки вглубь колымаги и подхватил ее на руки, понес сквозь метель к ярко освещенному дверному проему, прижимая рукой ее голову к своему плечу, закрывая от порывов ветра.

Прогрохотали по деревянному крыльцу каблуки сапог, захлопнулась с шумом дверь за Владиславом, и только тогда шляхтич убрал руку с затылка Ксении, позволяя ей поднять голову со своего плеча. Она поморщилась, когда Владислав занес ее из сеней в большую гридницу, от яркого света, что тут же ударил в глаза, а потом с удивлением оглядела деревянные балки стен, сплошь увешанные оружием, расшитые занавеси на окнах, деревянную добротную мебель и большую лестницу с широкими ступенями и резными балясами, ведущую на второй этаж дома. У побеленной печи суетилась маленькая женщина в белом рантухе, доставая из нее горшки под тяжелыми крышками. Она оглянулась на вошедших и заулыбалась, отставляя в сторону ухват, которым так лихо орудовала до сих пор, вытирая руки о передник.

— Где мы? — шепнула Ксения, краснея под внимательным, но добрым взглядом хозяйки, утыкаясь носом в мокрую от тающего снега ткань кунтуша Владислава. Тот ласково провел губами по ее губам, рассмеялся тихонько.

— Добро пожаловать в Белоброды, панна Ксеня, — проговорил он и только потом спустил ее на пол, перенеся через порог, чтобы обмануть злых духов, как того требовал обычай.

Белоброды! Ксения не могла не осматриваться позднее, когда все расселись в просторной гриднице за стол, чтобы поужинать и обогреться с пути. Здесь многое было так схоже с теремами, в которых она прежде жила! Деревянные стены и пол, простые занавеси на окнах, широкие скамьи с суконными полавочниками и из такой же ткани наоконники на небольших окнах, льняная расшитая скатерть на дубовом столе. Вот только образов не было у красном углу, а ведь когда стояли они на полке, Ксения отчетливо видела след от нагара на потолке в углу гридницы.

А потом незаметно для себя уснула, уронив голову на плечо Владислава. Вот только осматривалась с любопытством по сторонам, а потом уже провалилась в сон, убаюканная монотонным гулом разговора да теплом, идущим от большой ценинной печи. Она открыла глаза только дважды — когда ее укладывали на подушки и потом, когда перина прогнулась под тяжестью тела Владислава, устраивающегося на ночлег рядом с ней.

— Спи, — прошептал он в ее волосы, прижимая ее к себе. — Спи, ты должно быть устала….

И Ксения снова закрыла глаза, чтобы снова увидеть большой двор, маленького темноволосого мальчугана и Владислава, катающего сына на своих широких плечах. И улыбка не сходила с ее уст всю ночь, пока она была в стране грез, пока наслаждалась тем счастьем, что принес ей этот сон. Так и поцеловал ее в эту дивную улыбку Владислав утром, стараясь разбудить ее, вернуть ее себе на грешную землю.

— Просыпайся, засоня, — прошептал он Ксении в ухо, касаясь его губами. — Просыпайся, уж солнце давно на небе встало.

Но когда она распахнула глаза, перепуганная, что заспалась так долго и пропустила час утренней молитвы, не сумел удержаться и стал горячо целовать, прижимая своим телом к подушкам, пока и ее кровь не закипела в жилах, пока она сама не стала отвечать ему со всем пылом, на который только была способна, запуская пальцы в его волосы, вдавливая свое тело в его.

Они вышли из спаленки только во второй половине дня. Владислав открыто любовался смущенным румянцем Ксении, а также ее радостью, когда она впервые огляделась на шляхетском дворе. Он видел, как она с интересом разглядывает деревянный дом с высоким крыльцом под крышей с резными украшениями и хозяйственные постройки, как улыбается открыто холопам, что были заняты работой. И потом, когда они пошли в деревню, стоявшее в версте от шляхетского двора, как она была рада этому простору, этим полям и лесу вдали за деревней, этим людям, что редко, но встречались им на пути, стягивали шапки с голов и кланялись.

И в то же время Владислав не мог не ощутить какой-то странной горечи — коли б она так же смогла в землях Заслава. Отчего она там так закрыта для всех? Словно загнанный зверек в ловушке. И невольную обиду за те земли и тех людей. Стал оглядывать внимательно, встречающихся им хлопов — не оттого ли она так приветлива с ними, что многие из них ее веры, до сих пор схизмы держатся, втайне молясь в доме деревенского старосты? Но спрашивать не стал, не желая ни обижать Ксении, ни получить подтверждения своим догадкам.

По возвращении после их долгой прогулки по окрестным землям, по которым они бродили до тех пор, пока у Ксении не промокли ноги, Владислав распорядился поставить в их спальне деревянную бадью с горячей водой. Ксению не надо было долго уговаривать, чтобы залезть в нее — для нее теперь уже не было дивом, что тут моются прямо в комнате. Она даже нашла в этом некое удобство — не надо было далеко ходить да и горячая вода превосходно расслабляла тело, избавляла от напряжения мышцы.

223